Нет, наверное, от персонажей посты я пока писать не буду. Я сейчас напишу о любви.
Вы заметили, как в художественном произведении, написанном автором-европейцем, описывается любовь?
Я вот начинаю замечать.
Читая "Отверженных", особенно книгу третью, "Мариус", и книгу четвертую, забыла я опять название, я выпала в осадок. Ну такие сопли в сахаре - я про любовь Мариуса к Козетте - ну тошнотворность невероятная. Правда, порадовал момент, когда Мариус страстно целовал платок, принадлежащий Жану Вальжану, но это уже лирическое отступление.
Это выглядит настолько неестественно, настолько плоско... Когда я зачитывала данный отрывок сестре, коей исполнилось 4 годика, та удивленно спросила:
-Это ты стихи читаешь?
Даже ребенок чувствует, что тут что-то сюрреаличтиное, невыразимо пафосное...
Безумно захотелось закрыть книгу и вынести Гюго такой приговор: "В Соловки на три года. За графоманство и вынос мозга".
А потом я начала вспоминать... Долго вспоминала. И поняла, что Европа - это диагноз.
Что ни возьмешь в руки - везде лирика, концентрированная романтика, целомудрие, охи и ахи. Даже если целомудрия нет - все равно: охи, ахи, роматишность.
"Ромео и Джульетта", Оскар Уайльд, Дюма, Фейхтвангер, Эдгар По, Дочь Монтесумы, Байрон... Можно продолжить ряд, но все равно - романтика. Лирика, чистейшая.
Исключений мало, во всяком случае, мало что мне вспоминается: СПБ, Человек, который смеется - есть там все же любовь не лирическая, и еще пара-тройка книг.
Но закономерность сохраняется.
Обратимся к нашей классике. Стихи сразу отметаем - стихи они и есть стихи, возьмем прозу.
И сразу понятно, почему европейцы считают нас медведями. Где она, лирика ваша? Где сопли в сахаре? Нет их, нет! Страсть, страсть тяжелая. Буря, взрыв (сразу ассоциация у меня с фтором - такой же неадекват). Желание обладать предметом своей страсти... Сила какая, все на своем пути сметающая! Сами мыкаемся, да заодно и предмет обожания своего мучаем. Ревность, горечь - все смешалось в одном флаконе... Дикие мы, дикие! Куда нам до цивилизованных объяснений в любви, поклонений платочку! Сейчас прям! Да мы всех поубиваем к чертовой матери, но страдать в сторонке мы не станем.
Да вспомните Базарова, Свидригайлова, Родиона (какая там любовь к себе! Чудо, а не любовь! Какая страсть, а? Все равно наше, русское, хотя и нарциссизм сплошной), Рогожина, Карамазовых, Маргариту, вспомните Григория и Аксинью! Русские, насквозь русские!
Наверное, потому и дико мне читать о воздыханиях, о возмущении Мариуса тому факту, что порыв ветра приподнял бку и немного обнажил ножки Козетты, тем самым посягнув на её чистоту и непорочность. Ведь не тошнило меня, когда я читала русских классиков. Менталитет такой.
Или же "Унесенные Ветром" Митчелл. Вот, тоже не европейская книга. Была бы европейской - все любовные линии были одинаковы: что Эшли/Мелли, Эшли/Скарлетт, Ретт/Скарлетт... "Разве можно, чтобы так грубо, фи"... И испортилось бы все к чертовой бабушке.
Даже в дешевых исторических любовных романах, кои одна старенькая бабушка мне дарит стопками... Если они написаны НЕ русской авторшей - все, пиши пропало. Даже постельные сцены пронизаны этой романтической чепухой и пафосом.
Знаю, ибо в семь лет пробовала читать... Поплевалась - перестала, конечно, но воспоминания остались.
Ну, в конце, как обычно, хочу сказать, что я не претендую на правильность, точность и глубину своих рассуждений. Тему любви я затронула однобоко, Америку не открыла...
От меня, как видимо, ждали этого поста, а я всех разочарую такой фигней. Что поделать...